«Я — журналист! Не стреляйте!»
Футболки с такой надписью получает каждый журналист, успешно прошедший недельные курсы экстремальной журналистики «Бастион».
«Бастион» учит, как сохранить себе жизнь и здоровье в кризисной ситуации — при военных действиях, чрезвычайных ситуациях, массовых беспорядках, уже 23-й раз на курсах тренируют журналистов.
В году 2023 году испытать себя приехали без малого 30 корреспондентов, операторов и редакторов со всей страны. Среди них мы — две курские журналистки-районщицы.
Условия, приближенные к боевым. «Не сахарные, не размокнем», — так говорили практически все участники учебно-практических курсов на старте семидневного марафона.
Почти сразу начали мешать дожди, и не только дожди. Светошумовые гранаты, марш-броски, рейды по пересеченной местности… И главное — не дрогнуть, когда бронетехника идет на тебя и проходит над головой. Каждый день — новые задачи от офицеров спецподразделений, силовых структур и военных.
Наше оружие — это слово, камера и фотоаппарат
После конфликтов в Афганистане, Чечне, Сирии появилось понимание того, что для освещения военных конфликтов и катаклизмов необходимы профессионалы, специально обученные работе в данных сложных условиях, а не просто журналисты. Так возникла идея создания курсов подготовки репортёров экстремальных ситуаций — работа в условиях военных операций и стихийных бедствий. Была поставлена задача научить журналистов не только тому, как спасти свою жизнь и не поставить под угрозу чужую, но и не мешать профессионально выполнять свою работу другим. Не путаться под ногами, к примеру, у специалистов МЧС, когда они тушат пожар или вытаскивают из-под обломков людей после землетрясения, или ВС, когда бойцы наступают или держат оборону во время боевых столкновений.
Для этого и были созданы курсы «Бастион», где учат выживанию желающих стать военным журналистом. Их руководителем и инициатором стала Людмила Васильевна Щербина из Союза журналистов Москвы. Общество не сразу положительно восприняло такие курсы. Появились публикации, мол, журналистам хотят дать в руки оружие. Но это были чистой воды провокации и отсутствие достоверной информации. Конечно же, никто не собирался обучать военному делу журналистов, никто не давал им гранату или автомат, даже когда речь шла о командировке в горячую точку. Впрочем…Как говорит сама основательница курсов «Бастион» Людмила Щербина, «наше оружие — это слово, камера и фотоаппарат».
Чему учит «Бастион»?
Первая часть обучения на курсах «Бастион» — это теория. Лекции читают ведущие специалисты МИД, Минобороны, НАК, психологи, действующие военные, а также медики из ФСБ. Своим опытом с нами делились авторитетные коллеги — Евгений Поддубный, Олег Блохин. Они рассказывали на примере своего опыта о специфике командировок в места, где идет настоящая война и где стреляют отнюдь не холостыми патронами. Много раз нам повторяли, что нет таких материалов, которые могут стоить жизни корреспондента, или оператора.
Вторая часть — это практика. Ведь на войне может быть всё, что угодно. Как оказать раненому коллеге первую помощь и спасти человека? Без элементарных знаний и практики оказания первой помощи при возможных и распространённых травм на войне — никак. А могут и в плен взять. Как себя вести в плену, рассказывают уже профессиональные разведчики, точнее, показывают. Моральное, психологическое давление на курсантов «Бастиона» зашкаливает. Обстановка на грани срыва. Преподавательский состав не жалеет никого, даже женщин. Ибо враги не будут «сюсюкать» ни с кем. Кроме морального давления, инструкторы прибегали к физическому. Не каждый, весь в грязи, со связанными руками за спиной и с мешком на голове, сможет адекватно оценить обстановку. Бывало, кто-то не справлялся со своим страхом и впадал в панику. А ведь когда реально оказываешься в плену, может быть гораздо хуже. И это уже не игра — главное остаться в живых. Что значит твоя жизнь или жизнь твоего коллеги? На что ты можешь пойти ради того, чтобы выжить? Сможешь ли ты ценой собственной жизни спасти коллегу, которого и после твоей смерти всё равно отправят за тобой?
Итоговое испытание
«И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди. И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди!» — разносятся революционные песни из нашего автобуса. На улице сыро, холодно, всего +8 — второй день идет дождь. Едем. Несмотря на отличное настроение, на душе неспокойно. Мы знаем, что впереди ждет захват — итоговое испытание.
В автобусе шумно, музыка перебивается разговорами, но дорогу держим на контроле — смотрим по сторонам, подбадриваем друг друга, следим за каждым поворотом. Остановка. Сзади — военный «Урал», впереди — БТР, ехать возможности больше нет. Стрельба, крики: «Лежать!», «Всем на землю!», нас окружают выскочившие из леса с обеих сторон военные. Началось. Крики, ругань, нецензурщина.
На голову надевают тканевый мешок. Руки связывают перед собой строительной стяжкой, которая врезается в кожу. Кидают навзничь. Тяжело дышать, больно руки, в том что ты лежишь в мокрой траве, есть определённый положительный момент: можно отдышаться и … охладиться. В первые несколько минут начинается паника, но ситуацию уже не изменить, к ней можно только привыкнуть и смириться.
Оглушающие автоматные очереди, взрывы, дым, крики. «Ползти! Всем ползти!», «Лечь на землю! Лечь, я сказал!», «Встать! Шевелись!», «На колени!» — команды сыпятся одна за одной без какой-либо логики. В какой-то момент нам говорят взяться друг за друга, стараюсь держать за пояс впереди идущего, если схватить за капюшон — товарищу будет сложно идти, а нам и так не очень легко. Сзади меня подхватывает чья-то сильная рука, спрашивает имя и каждую секунду интересуется моим состоянием, это коллега с телеканала ТВЦ. Идти рядом со своим проще — пусть не физически, но морально точно.
Левая нога проваливается в яму, вытащить самостоятельно не получается, снова чья-то рука помогает выбраться, я пытаюсь разговаривать, говорю, что тяжело дышать и прошу хоть на секунду убрать мешок с лица.
«Сдаешься?», — спрашивает человек, идущий рядом. «Нет!», — и мы продолжаем путь.
Впереди слышится шум воды, там речка, нам нужно её перейти. При первом погружении в воду, рвутся стяжки на руках, мне снова их связывают — больно, но терпимо.
Как оказалось чуть позже, если слушать захватчиков и идти опустив голову, становится легче, в просвет, образовавшийся между лицом и мешком, поступает воздух и видны ноги тех, кто перед тобой. В эту минуту можно было взять товарища за руку, почувствовав в ответ сжатие своей ладони, открывается как будто второе дыхание — ты понимаешь, что рядом свой и мы команда. Это помогает справиться со стрессом и успокоиться, добавляет сил и выносливости. Уроки специалистов, данные на лекциях, проверяем на практике. Правило трех К: контроль обстановки, контроль себя, контроль товарищей — работает.
Не знаю сколько мы прошли, проползли, когда ко мне снова кто-то подошел и спросил: «Держишься?».
— Да. Это ты? — я не знаю кто это, но очень точно вспомнила ту хватку, когда мне помогали преодолеть первое погружение в воду.
-Да, я, — отвечает мужской голос.
-Ослабь стяжки, невыносимо больно, — он берет мои руки, осматривает, тяжело вздыхает и начинает копошиться у себя в карманах, затем перерезает стяжки ножом.
Немножко осмелев, прошу убрать волосы с лица. Вздыхает, поднимает мешок, заботливо убирает волосы и снова натягивает мешок обратно, вместе с волосами. Молчу. Наглеть нельзя. Продолжаю диалог:
— Скажи, нам долго еще идти?
— Уже нет, но ты терпи, отдышись и успокойся.
Почувствовав асфальт под ногами, выдохнула, но оказалось, расслабляться еще рано. Нас загрузили в кузов «Урала», кого-то лежа, кого-то сидя, позже выяснилось, что некоторые ехали друг на друге. В те минуты ты не думаешь о своем комфорте, главное — успокоиться, а это сложно. Ты говоришь себе, что это все игра, не по-настоящему, но мозг отказывается верить, дыхание сбивается, становится страшно и жарко, накрывает паника.
Машина останавливается и нас начинают выгружать. «Лежать!», «Сидеть!», «Ползи!», — слышатся команды в какой-то непонятной последовательности. Уже знакомая рука подхватывает меня и ведет. «Впереди ступеньки, осторожно, осталось чуть-чуть», — этот голос в те минуты стал для меня родным. Идем. Много ступенек.
— На колени!
Стою. Спасибо моей умной голове, которая в то утро додумалась надеть наколенники и налокотники. Ливень, холодно, но почему-то холода не чувствуется, даже страх исчез, стало все равно. Слышу рядом допросы коллег, ко мне никто не подходит, села поудобнее, в лужу.
Впереди слышу голос одного из инструкторов: «Сильно не толкайте — обрыв, переломаются». Снимают мешок с головы и бросают вниз — там подвал, комната пыток.
«Лицом к стене, руки за голову, ноги на ширине плеч», — слышится за спиной. Открываю глаза. Стены и пол в крови, в углу на коленях коллега из Белгорода, тоже в крови. Улыбнулись друг другу и отвернулись.
В состоянии стресса очень хорошо начинают работать все чувства — осязание, обоняние. Чувствую кожей дыхание за своей спиной, молча разворачивает меня к себе и смотрит в глаза. Он — в балаклаве, с автоматом и с невероятно добрыми глазами: «Пошли. Для тебя все закончилось».
Выходим из подвала, а на улице стоят наши инструкторы, организаторы, врачи, психологи. Неужели они всегда были рядом?
Военный психолог — Алексей Захаров, как будто прочитав этот вопрос в моих глазах, говорит: «Молодец, прошла. Мы шли за вами, поддерживали, иногда вели, вы ни на секунду не оставались без присмотра».
Становится легче, меня отправляют в машину скорой помощи.
Построение. Напротив встали военные, изображавшие террористов. Знакомиться нельзя. Но можно сказать всем спасибо и обнять. Ребята, не привыкшие в силу специфики службы к благодарности, смущаются.
Чем ценен «Бастион»?
Специальными знаниями. Такой уровень подготовки где-либо в другом месте вряд ли возможен. Это один из самых успешных и самых важных проектов Союза журналистов Москвы.
Что дали курсы мне? Очень многое. Правила оформления зарубежных военных командировок и поведения в них, обкатка танками, поиск мин, следование за боевой техникой, стрельбы, поведение при взятии в заложники, психологические методы вербовки экстремистами, работа на месте ЧС, освещение массовых беспорядков, особенности работы кинологов и следователей и прочее.
Но самое ценное — знакомство с удивительными людьми. Когда судьба сводит с такими личностями, как коллеги-курсанты, наши преподаватели, врачи, организаторы и все, кого они задействовали, обретаешь силу. Укрепляешься в вере в людей и нужность профессии, расширяешь границы мира и осознаешь, как много людей искренне любят страну и с честью служат ей, оставаясь неизвестными героями. Понимаешь, как важно более точно формулировать претензии и критику и более адресно ее высказывать, не обобщая. Чувствуешь, что ты не один, а вместе можно горы свернуть. Эти курсы во многом не про теорию и практику, они про людей. Я увидела их в разных состояниях и проявлениях, показала им себя с разных сторон. Я увидела, как люди меняются в зависимости от сценария вокруг, как сильные ломаются, как слабые доходят до конца, как те, от кого ждал поддержки, в критический момент думают только о себе, и как поддержкой оказываются те, от кого ее не ждешь.
Олеся Тимофеева
